Пожалуй, в каждой из узкоспециализированных областей медицины есть методы и инструментарий, которым позавидовал бы любой инквизитор. Один только ректороманоскоп в руках любознательного проктолога чего стоит! Не говоря уже о стоматологах и хирургах. А гирудотерапевты? А адепты акупунктуры? На этом фоне психиатры выглядели бы скромно, бело и пушисто, сдавайся все пациенты добровольно. Однако, критика к болезни — штука тонкая и капризная, потому и сервис порой навязчив.
Основной смысл экстремальных методов в психиатрии немного напоминает перезагрузку компьютера, когда остальные способы не помогают. Три волшебные клавиши — и появляется шанс, что на этот раз всё пойдёт без глюков. Или поговорку «клин клином вышибают». Чудит человек? Ну так надо учудить что-нибудь ещё кудрявее, авось опомнится!
Ушли в прошлое холодные обёртывания, катание на центрифуге и внезапное сбрасывание в бассейн с холодной водой. От принудительного прослушивания музыкальных произведений тоже отказались много веков назад — видимо, не сошлись в представлениях о прекрасном. Некоторое время продержалась маляриотерапия, когда пациента заражали малярией и ждали, пока лихорадка займёт центральное место в переживаниях и ощущениях, вытеснив всё лишнее. Но, как показала практика, проблем от последствий малярии едва ли не больше, чем от болезни, с которой она должна была конкурировать. Опять же, это не колониальные войска Её Величества, и выдавать больным джин с хинным тоником было бы слишком смелым решением, а хинин без спиртного — редкостная гадость.
Потом применялся керосин. Внутримышечно. А что вы так ужасаетесь, до открытия антибиотиков этими же уколами, наряду с использованием солей мышьяка, лечили сифилис! Впоследствии керосин заменили на сульфозин, или взвесь аптечной серы в персиковом масле. Или в оливковом. Ладно, ладно, на подсолнечном тоже эффект был хоть куда! Какой эффект? Температура. Не хуже, чем при малярийной лихорадке. Только без вредных плазмодиев. Правда, много за один раз не введёшь, иначе получишь абсцесс, поэтому использовался «сульфозиновый крест»: два укола под лопатки и два — в ягодицы. Помимо общего действия, чёткий сковывающий эффект: руками-ногами сильно не помашешь. При всех выпадах в сторону психиатрии, в отдельных случаях, когда действительно никакие лекарства не могли успокоить буйного пациента, сульфазин был жёсткой, но действенной мерой. А кроме того, психоз действительно отступал.
Электросудорожная терапия. Поговаривают, что ещё в античности был такой метод — сажать бесноватого товарища верхом на электрического ската. Поскольку скатов хватало не на всех, метод на некоторое время был забыт. До начала эпохи электричества. Зато потом! Собственно, в науке всегда так: а давайте поглядим, что из этого получится? Результаты впечатлили. Действительно, после судорожного приступа, который следовал за разрядом между электродами, подключенными к вискам пациента, довольно часто наступало улучшение состояния. Опять же, никаких болевых ощущений: бац — и выключился, а очнулся уже в палате. Несколько смущало то, что если перестараться с количеством сеансов, вольтажом и силой тока, снижался интеллект. Поэтому приборы и методики проведения ЭСТ совершенствовались, показания к применению строго регламентировались — и всё же до сих пор нет среди психиатров единого мнения, чего от этой процедуры больше: пользы или вреда. Поэтому решили применять её выборочно и только в тех случаях, когда от одних только лекарств мало проку.
Инсулинокоматозная (она же инсулиношоковая) терапия. Смысл простой: вводится инсулин, в крови падает концентрация глюкозы, наступает инсулиновая кома. Выводим из комы — перезагрузка выполнена. Этот метод тоже не для потока, поскольку за состоянием пациента надо смотреть неусыпно. Но что делать, если всё, что можно дать, уже дали, а на выходе — ноль? Оставить психоз течь, как он течёт, и просто привязать к кровати? Получите углубление дефекта личности на выходе из психоза, будьте уверены. А тут — возможность оборвать его резко и с минимальным риском.
Атропинокоматозная терапия. Она была не столь широко распространена: сделать электросудорожную или инсулинокоматозную терапию было куда быстрее и проще. Она и сейчас используется очень редко, в основном для лечения героиновой ломки. Сам механизм прост: даётся атропина сульфат вплоть до появления зелёных мышей или красных тараканов. Впрочем, цветовая гамма может варьировать, главное — нечто мелкое, живое и цветное. И всё, и пациент занят на всё ближайшее время: отловить, рассортировать, решить, что со всем этим делать. А там, глядишь, и ломка пройдёт. Или психоз — смотря от чего лечили.
Ещё раз повторюсь: все эти методы были созданы именно как крайние меры, когда помочь надо, и быстро, а нечем. Или когда больше ничто не берёт. Другое дело, что всегда находились сторонники мнения, будто молитва без разбитого лба до мироздания доходит хуже.
