Есть особенный жир, чаще всего у женщин и в области живота.
Он подкожный, а значит, довольно мягкий. Растёт в лёгких случаях вперёд и вниз, в тяжёлых — по образу «фартука».
Особенное в нём вот что — он маловосприимчив к диетотерапии. Он практически психогенный, зависит от уровня дистресса (дистресс — негативный стресс).
Галина работает на очень большом комбинате. В её отделе, по её словам, очень натянутая обстановка. Расслабляться там некогда и опасно. Начальство может и наорать, и унизить, а подчинённые не дорожат работой и могут просто «забивать» на приказы. Муж у неё очень хорошо зарабатывает, и одних только его доходов хватило бы, чтобы им вдвоём спокойно жить. Дети уже сами с усами, а она год как на пенсии. Но лишь формально.
— Получается, что Вы спите 4 часа?
— Да, когда после дежурства, я больше не могу. Дома дел накапливается куча! И вообще сон у меня плохой.
— Всегда плохой или ситуативно?
— Ну как Вам сказать? Ситуативно, потому что я переживаю за всё, что происходит у нас там. Я не могу просто наплевательски относиться, как одна наша сотрудница. Ей всё «после нас хоть потоп». И такие ситуации почти постоянно, поэтому тяжело.
Так и тянется простодушный язык спросить: «Ну зачем ты себя мучаешь? Зачем убиваешься на этой работе, не спишь, видя, как растёт дистрессовый живот и скачет давление? Когда муж тебя мог бы вполне обеспечить?». Но присоединяться к гомону целого отряда её знакомых, уже говорящих ей то же самое — просто неуважение к её выбору.
Так, значит, она сама выбрала себе стресс?
Нет, всё не так просто.
Самый распространённый стресс, превращающийся в поверхностный жир области живота — дистресс утомления.
«Мне не хватает отдыха»,
«Я очень устаю»,
«Так вымоталась»,
«Нет времени ни на что»,
«Просто некогда заняться собой».
Всё это реальность, в которой жир становится кирасой, защищающей самое дорогое — живот («Живота прошу, милостивий царь!»).
В случае «дистрессового животика» жирообразование вызывает наш шальной инсулин. Поджелудочная железа, как экскреторная, так и секреторная её доли, крайне отзывчивы на состояние нервной системы. Говоря серьёзно, нервной системы самой по себе и нет. Есть нейрогуморальная регуляторная система.
Наш организм самовосстанавливающийся. И мозг, испытывая переутомление, призывает к простому выходу: «Дай глюкозы, пчёлка ты моя, неутомимая Майя!». Галина давала ему глюкозы, но, конечно, не из капельницы, а более вкусным способом — конфетами, мармеладом, бизе. А чтобы транспортировать глюкозу в печень и мышцы, ответственная поджелудочная вырабатывала инсулин.
Но позже Галина прочитала/посмотрела/услышала, что сладости вредны, и стала отказываться от них. Начала похудательную войну со своим животиком. Это было утомительно и тяжко, бороться с привычными соблазнами. Но самое интересное — практически неэффективно! Почему:
Поджелудочная безусловно вырабатывает инсулин в ответ на повышение глюкозы в крови и даже на сам вкус сладкого во рту.
Секреция инсулина условно-рефлекторно связалась с реакцией стресса. Дистресс = сладости = инсулин.
Галина убрала сладости из формулы, но не убрала (а только усилила своей борьбой за похудение) дистресс. Теперь формула упростилась до дистресс = инсулин.
И теперь шальной инсулин в темноте, вечером и по ночам гуляет у неё в крови и растаскивает все углеводные калории в жировой слой «фартука».
Почему её светлая и радостная мечта о похудении превратилась в угрюмые, тяжкие запреты? Зачем ей страдать на этой работе вместо того, чтобы спокойно жить на свою пенсию и средства мужа, с которым нормальные отношения? Нет одного ответа на все вопросы.
— У Вас особенное отношение к работе. Как бы Вы его охарактеризовали в двух словах?
— Я всегда должна постараться сделать лучше, чем надо… — ответила Галина, глядя мне в глаза и как будто сквозь, куда-то вдаль.
